Межмединов Нариман Ризаевич

Полное описание

Наримана Межмединова задержали в Крыму 3 февраля 2020 года. На следующий день следователь обратился в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Решением подконтрольного РФ Киевского районного суда Симферополя под председательством судьи Диденко Дениса Александровича Межмединов был арестован и помещён в следственный изолятор. 

Средствам массовой информации и общественности об этом аресте стало известно только 17 февраля 2020 года, когда ФСБ отчиталась о задержании участника «незаконного вооружённого формирования». 

Согласно материалам дела, Нариман Межмединов постоянно проживал в Крыму, имел гражданство и паспорта двух стран — России и Украины. В период с августа по декабрь 2016 года он три раза выезжал с постоянного места жительства в Крыму на материковую территорию Украины, а затем возвращался обратно. По версии следствия, в августе 2016 года Межмединов вступил в Батальон имени Номана Челебиджихана и был его активным участником до декабря 2016 года. Однако поскольку, вернувшись в Крым, Межмединов не обратился в силовые структуры с заявлением о прекращении участия в этом якобы незаконном вооружённом формировании (НВФ), обвинение сочло, что участия в нём он не прекращал и «продолжил преступную деятельность» до момента своего задержания в 2020 году.

Следствие и суд утверждают, что Межмединов вступил в Батальон имени Номана Челебиджихана «умышленно, по мотивам политической вражды по отношению к Российской Федерации и факту вхождения в её состав Республики Крым и Севастополя».

В суде против обвиняемого свидетельствовали трое якобы его бывших «сослуживцев» по Батальону: «серийный свидетель» Зайтуллаев Сеит-Ибрам Эскендерович, выступивший в такой роли уже в десятке уголовных дел, а также два засекреченных свидетеля, чьи имена скрыты из материалов дела и приговора. Эти же свидетели в ходе оперативно-розыскного мероприятия «Отождествление личности» опознали Межмединова как участника Батальона.

Согласно их показаниям, они видели Межмединова в месте расположения Батальона, где он «выполнял работы на кухне, а также иную работу, привлекался к обустройству окопов и блиндажей». Один из двух тайных свидетелей также показал, что Межмединов «заступал в наряды, занимался рукопашным и ножевым боем, на стрельбах, занимался хозяйственными делами батальона, чистил оружие».

Суд пришёл к выводу, что «преступная деятельность»  Межмединова выражалась в том, что он «достоверно зная об отсутствии законных оснований деятельности вооружённого формирования на территории иностранного государства, осознавая свою принадлежность к нему, действуя для реализации его целей, а именно, нарушения территориальной целостности Российской Федерации, вступил в состав незаконного вооружённого формирования «Батальон имени Номана Челебиджихана», получил форму и огнестрельное оружие, проходил обучение военному делу, выполнял обязанности хозяйственного подразделения, нёс службу в нарядах, привлекался к обустройству фортификационных сооружений (рытье окопов и сооружение блиндажей). Добровольное вступление подсудимого в ряды незаконного вооружённого формирования <…> указывает на наличие у него прямого умысла на совершение преступления по мотивам политической вражды по отношению к Российской Федерации, факту вхождения в её состав Республики Крым, преследуя цели, противоречащие интересам Российской Федерации».

Нариман Межмединов своей вины не признал и отрицал, что когда-либо состоял в Батальоне. Он заявил, что страдает астмой, имеет другие серьёзные проблемы со здоровьем, в том числе избыточный вес. В подтверждение этих обстоятельств в дело были представлены справка об инвалидности и медицинские документы. Опровергая показания свидетелей, Межмединов заявил, что при росте 174 см он весил 106 кг, у него была сильная одышка и с учётом своего состояния здоровья он не мог заниматься физической подготовкой. В Украину он выезжал за ингаляторами, так как в Крыму не было нужной ему дозировки, а также по совету врача для смены климата некоторое время проживал на даче в Херсонской области. С 2017 года он на территорию материковой части Украины больше не выезжал. Также крымский татарин заявил, что «никаких мотивов политической вражды к Российской Федерации у него не имеется, ему дали инвалидность, выплачивают пенсию, дают ингаляторы, он голосовал за поправки в конституцию. Никаких собраний против решений властей он не организовывал».

Уголовное дело Наримана Межмединова поступило в подконтрольный РФ Черноморский районный суд для рассмотрения по существу в апреле 2020 года. Судебные заседания проходили в закрытом режиме, а родственники воздержались от публичных комментариев. 

20 июля 2020 года судья Ерохина Ирина Валериевна признала Межмединова виновным и приговорила его к 8 годам лишения свободы с отбыванием первого года в тюрьме, а оставшегося срока — в колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год после освобождения. Государственное обвинение представляли прокуроры Благодатный В. В. и Кулебянов Д. В.

9 декабря 2020 года судья подконтрольного РФ Верховного суда Крыма Осоченко Анатолий Николаевич оставил приговор в силе.

28 января 2021 года Межмединова включили в реестр экстремистов и террористов Росфинмониторинга.

Основания для признания политзаключённым

Контекст появления уголовного дела

Дело Наримана Межмединова было одним из первых в целой череде дел, возбуждённых по ч. 2 ст. 208 УК РФ против граждан, якобы причастных к деятельности Батальона имени Номана Челебиджихана. По версии российского ФСБ, члены этого объединения принимали участие в так называемой «гражданской продовольственной блокаде Крыма», которая была организована в конце 2015 года на образовавшейся после оккупации полуострова границе между ним и материковой Украиной. Нам известно о не менее чем тридцати обвинительных приговорах реальным или мнимым участникам этого добровольческого объединения, по которым осуждённые уже находятся в местах лишения свободы. Сколько дел возбуждено против участников блокады, находящихся в настоящий момент на материковой части территории Украины, сказать сложно. Однако периодически появляются сообщения об обысках в Крыму у родственников граждан Украины по уголовным делам, возбуждённым по указанной статье, а также о вынесении судами в Крыму заочных обвинительных приговоров по ней. Подавляющее большинство арестованных и осуждённых по делам, связанным с деятельностью Батальона имени Номана Челебиджихана, — крымские татары.

В сентябре 2015 года народный депутат Украины Мустафа Джемилев, председатель Меджлиса крымскотатарского народа, народный депутат Украины Рефат Чубаров и вице-президент Всемирного конгресса крымских татар предприниматель Ленур Ислямов на пресс-конференции в Киеве объявили о старте инициативы по организации гражданской блокады Крыма и выдвинули политические требования к властям Российской Федерации. Среди этих требований было освобождение украинских и крымскотатарских активистов, задержанных российскими властями, таких как Надежда Савченко, Олег Сенцов, Ахтем Чийгоз, Мустафа Дегерменджи и других, прекращение преследования крымских татар, создание свободных условий для работы в Крыму украинских СМИ и иностранных журналистов, а также снятие запрета на въезд в Крым для лидеров крымскотатарского народа.

Одновременно Ленур Ислямов заявил о создании Батальона имени Номана Челебиджихана. Конечной целью создания этого добровольческого объединения, по словам Ислямова, было участие в освобождении Крыма от российских захватчиков. Однако на начальном этапе участники Батальона активно включились в прямые действия на границе с Крымом по обеспечению продовольственной блокады. 

Она началась как гражданская инициатива и представляла собой действия активистов по недопущению грузового транспорта для пересечения образовавшейся после захвата полуострова «границы» и торговли с предприятиями в оккупированном Крыму. Однако уже 23 ноября 2015 года президент Украины Пётр Порошенко обратился к правительству страны с предложением изучить вопрос о прекращении грузового транспортного сообщения и товарооборота с Крымом. В тот же день премьер-министр Украины Арсений Яценюк созвал внеочередное заседание правительства, на котором рассматривались вопросы энергообеспечения, а также поставок продовольствия в Крым, и в итоге правительство Украины временно запретило перемещение грузовых потоков через границу с Крымом.

16 декабря 2015 года правительство Украины приняло решение о запрете поставок работ, товаров и услуг в Крым и из Крыма. Действие постановления не распространялось на поставку из Крыма в Украину товаров, имеющих стратегическое значение для отраслей экономики и безопасности государства, при подтверждении Министерства экономического развития и торговли, а также на ввоз в Крым гуманитарной помощи, поставляемой международными гуманитарными организациями в соответствии с перечнем, утверждённым Министерством социальной политики.

Соответственно, блокада Крыма как гражданская инициатива осуществлялась непродолжительный период времени с сентября по декабрь 2015 года, после чего ситуация и правила пересечения границы уже регулировались властями Украины. Батальон имени Номана Челебиджихана получил известность именно благодаря своему активному участию в блокаде Крыма на этом первом этапе. При этом позднее участники Батальона (а точнее — созданного на его основе и официально зарегистрированного Общественного объединения «Аскер») осуществляли совместное с Погранслужбой Украины патрулирование границы и пунктов пропуска.

Базировался Батальон на границе материковой части Украины с Крымом в посёлке Чонгар. Некоторые источники, прежде всего российские, указывают, что на начало 2016 года в нём насчитывалось до 250 участников, он принимал участие в диверсионных действиях в Донбассе, а содействие ему оказывали власти Турции. Однако каких-либо доказательств достоверности этой информации на данный момент нет, как нет и достойной доверия информации о вооружении участников объединения. Вообще упоминания о деятельности Батальона имени Номана Челебиджихана после окончания гражданской блокады Крыма практически отсутствуют. 

Таким образом, насколько можно судить на основании более или менее подтверждённой информации, Батальон имени Номана Челебиджихана — это не столько вооружённое формирование, сколько, по сути, общественное объединение (вероятно, парамилитарного характера), которое в течение короткого времени действовало на границе с Крымом — самостоятельно, однако с ведома государственных властей Украины и во взаимодействии с ними. Позднее оно было зарегистрировано как Общественное объединение «Аскер».

При этом 1 июня 2022 года Верховный суд РФ удовлетворил иск Генеральной прокуратуры о признании «Крымскотатарского добровольческого батальона им. Номана Челебиджихана» террористической организацией и запрете его деятельности на территории РФ.

Большинство известных нам лиц, преследуемых по ч. 2 ст. 208 УК за участие в деятельности этого объединения, обвиняются исключительно в том, что они находились в месте расположения Батальона на границе с Крымом, выполняли хозяйственные задачи, охрану, досмотр транспортных средств, осуществляли снабжение и строили жильё. Насколько нам известно, никто из них не обвиняется в участии в реальных боевых действиях или диверсиях, за исключением основателя этого образования Ленура Ислямова, который 10 декабря 2020 года был заочно приговорён Верховным судом Крыма к 19 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Ислямова обвинили в создании вооружённого формирования, не предусмотренного законом (ч. 1 ст. 208 УК РФ), в совершении диверсии организованной группой с причинением значительного имущественного ущерба (п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 281 УК), а также в шести эпизодах публичных призывов к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности России с использованием средств массовой информации (ч. 2 ст. 280.1 УК). Диверсия, в осуществлении которой был признан виновным Ислямов, заключалась в подрыве линий электроснабжения, в результате которой была приостановлена подача электричества в Крым.

Доказательства причастности Межмединова к Батальону имени Номана Челебиджихана 

Наримана Межмединова обвинили в том, что он добровольно вступил в состав Батальона, получил форму и огнестрельное оружие, проходил «обучение военному делу, выполнял обязанности хозяйственного подразделения, нёс службу в нарядах, привлекался к обустройству фортификационных сооружений (рытье окопов и сооружение блиндажей)». При этом отсутствуют сведения о реальном участии Межмединова в боевых действиях.

Ленур Ислямов заявил, что в Батальоне имени Номана Челебиджихана не знают Наримана Межмединова.

В приговоре отсутствуют ссылки на вещественные доказательства реального участия Межмединова в деятельности объединения, если не считать компакт-диска с записью общедоступного ролика из Интернета, в котором сам Межмединов не фигурирует. Исследованные судом письменные доказательства сводятся к протоколам осмотра этого диска и различных интернет-страниц, где расположены видео и текстовые файлы, рассказывающие с различной степенью достоверности о деятельности Батальона имени Номана Челебиджихана в 2015–2016 годах. Ни на одной из этих видеозаписей и интернет-страницах не зафиксирован Нариман Межмединов.

Таким образом, обвинение основано на показаниях двух тайных и одного «серийного» свидетелей. Согласно их показаниям, все они были участниками «незаконного вооружённого формирования “Батальона имени Номана Челебиджихана”», участвовали в различных хозяйственных работах в расположении Батальона, знали, что где-то в Батальоне имеется оружие. В Батальоне они видели и Межмединова с позывным «Нагай», который, как и они, выполнял хозяйственные работы и строил фортификационные сооружения.

«Серийный» свидетель Зайтуллаев Сеит-Ибрам Эскендкрович, выступал в этой роли в десятках дел против обвиняемых по ст. 208 УК РФ, в частности, в уголовных делах в отношении других предполагаемых участников Батальона, признанных нашим Проектом политзаключёнными — Арсена Ибраимова, Алексея Киселёва, Рустема Гугурика, Руслана Абдурахманова и других. Зайтуллаев якобы прекратил своё участие в Батальоне несколько лет назад, обратившись с соответствующим заявлением к властям РФ. В своих показания по делу Наримана Межмединова он, как и в других изученных нами делах против людей, обвинённых в участии в Батальоне имени Номана Челебиджихана, рассказал об общем устройстве объединения и его деятельности. Также он сообщил, что видел Межмединова в расположении Батальона в 2016 году, а в процессе следствия опознал его «по общим чертам лица (овалу лица, форме глаз)».

По этим же признакам опознали Межмединова два засекреченных свидетеля. Наш Проект давно и последовательно выступает с критикой практики использования тайных свидетелей, всё шире применяющейся в уголовных делах, расследуемых ФСБ. Свидетели дают показания не присутствуя в зале суда, с изменёнными компьютером голосами, их лица не демонстрируются на экране в ходе допроса, а личность может быть известна только следователю и суду. 

Совет Европы на основе прецедентного права ЕСПЧ в Рекомендациях № (2005) 9 «О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием», пункте № 21 Приложения к ним, указывает, что приговор не должен основываться исключительно или в значительной степени на показаниях, данных анонимными свидетелями. Согласно п. 19 и 20 того же Приложения, «дача показаний под псевдонимом должна являться исключительной мерой безопасности и применяться в случае серьёзной угрозы жизни или свободе лица, обладающего значимой доказательственной информацией и заслуживающего доверия; стороны должны иметь право оспорить правомерность использования данной меры безопасности».

В деле Межмединова суд, вопреки вышеназванным Рекомендациям, обосновал обвинительный приговор в значительной степени показаними «анонимных свидетелей». 

Согласно ч. 3 ст. 11 УПК РФ, «при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные статьями 166 частью девятой, 186 частью второй, 193 частью восьмой, 241 пунктом 4 части второй и 278 частью пятой настоящего Кодекса, а также иные меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации».

Суд не мотивировал убедительным образом необходимость сохранения в тайне сведений о личности свидетелей, ограничившись формальным утверждением о том, что «сохранение в тайне личных данных свидетеля произведено в соответствии с требованиями ч. 9 ст. 166 УПК РФ». Однако в указанной норме УПК предусмотрено, что следователь с согласия руководителя следственного органа должен вынести постановление, в котором «излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне этих данных». Мы полагаем, что суд, в целях соблюдения принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе, должен во всяком случае проверить обоснованность сохранения в тайне личных данных свидетеля и наличие достаточных данных об угрожающих свидетелю обстоятельствах, перечисленных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, чего на практике обычно не происходит. В деле Межмединова суд никак не мотивировал свой вывод, указав, что «перед началом допроса свидетеля председательствующим вскрыт конверт с документами, подтверждающими основания для принятия в отношении свидетеля мер безопасности, предусмотренных 3 ст. 11 УПК РФ, убедился в их соответствии требованиям уголовно-процессуального закона».

Мы считаем, что практика засекречивания свидетелей в целом упрощает фабрикацию доказательств и ограничивает право обвиняемых на эффективную защиту от предъявленного обвинения. 

Никто из свидетелей не утверждает, что видел Наримана Межмединова в расположении Батальона после декабря 2016 года, более того, нет никаких свидетельств тому, что обвиняемый выезжал из оккупированного Крыма в материковую Украину. Несмотря на это, обвинение утверждает, что Межмединов продолжал быть членом Батальона вплоть до своего задержания в феврале 2020 года. В доказательство этого утверждения приводятся справки из СК и МВД России о том, что Нариман Межмединов не обращался к ним с заявлением о выходе из «незаконного вооружённого формирования», а значит, «продолжил свою преступную деятельность».

Сам Нариман Межмединов полностью отрицал своё участие в Батальоне. В судебном заседании он заявил, что является пенсионером и инвалидом, страдает бронхиальной астмой, а также рядом других заболеваний. Врач посоветовал ему сменить климат. В связи с этим, а также для приобретения ингаляторов в нужной ему дозировке он три раза выезжал на территорию Херсонской области, жил там на даче в сельской местности и поправлял здоровье. После декабря 2016 года таких поездок не было. Никакими работами по обустройству окопов и боевой подготовкой он не занимался и заниматься не мог, так как является инвалидом, страдает астмой, одышкой, имеет избыточный вес. Никого из свидетелей он не знает и уверен, что они дают ложные показания. Никто из них не упомянул, что у него астма и сильная одышка, а значит, они с ним знакомы не были.

Таким образом, мы считаем, что доказательная база, представленная обвинением, крайне слаба. Не доказан факт нахождения Наримана Межмединова в месте расположения Батальона и выполнения им каких-либо функций как участника этого объединения. Кроме того, следствием не представлено никаких свидетельств, что после 2016 года фигурант вообще выезжал на материковую часть Украины и имел хоть какое-то отношение к Батальону. 

Необоснованность применения ст. 208 УК РФ к предполагаемым участникам Батальона имени Номана Челебиджихана

Независимо от того, появлялся ли Нариман Межмединов в течение своих недолгих поездок на материковую часть Украины в месте расположения Батальона имени Номана Челебиджихана или нет, мы заявляем о недопустимости применения ст. 208 УК РФ к участникам этого формирования в целом. Мы считаем, что, несмотря на то, что создание Батальона не было закреплено законодательно, а добровольческому объединению не был присвоен номер воинской части, его деятельность в Украине нельзя считать нелегальной, поскольку государство, будучи на протяжении длительного времени осведомлённым о наличии этого объединения и его активной деятельности, не предпринимало никаких мер к её прекращению. В любом случае, оформление статуса добровольческого батальона, действующего на территории Украины, является внутренним делом этого государства. Смысл ст. 208 УК РФ предполагает наказание за участие в антигосударственном вооружённом формировании, действующем вопреки законодательству того государства, на территории которого оно образовано. Это очевидно не применимо к деятельности Батальона имени Номана Челебиджихана, чья деятельность не только не пресекалась украинским государством, но и имела ярко выраженную проукраинскую и патриотическую окраску. Следствие не предоставило никаких доказательств нарушения законодательства Украины при создании и деятельности Батальона.

Более того, в приговоре по делу Межмединова имеется ссылка на письмо МИД РФ, в котором, среди прочего, указано, что Батальон — «это неправительственное добровольческое вооружённое формирование, оказывающее содействие погранслужбе Украины в осуществлении контроля на административной границе с Крымом», что подтверждает вышеприведённые аргументы.

Также стоит критически отнестись к тому, что, по утверждению суда, деятельность Батальона имени Номана Челебиджихана имела цели, противоречащие интересам Российской Федерации. С нашей точки зрения, аннексия Крыма, а также прямое вооружённое вмешательство России в конфликт на востоке Украины, очевидно противоречащие международному праву и обязательствам России, повлекли прямые негативные последствия для многих сфер жизни страны. Следствием агрессивных действий, предпринятых руководством Российской Федерации по отношению к Украине, стали многочисленные человеческие жертвы, военные преступления, преступления против личности и собственности на оккупированных территориях. Долговременные негативные последствия преступных решений руководства РФ, связанные с вооружённой агрессией против Украины начиная с 2014 года, позволяют охарактеризовать именно эти действия как противоречащие интересам Российской Федерации. В то же время, действия по противодействию агрессивной политике нынешнего руководства Российской Федерации можно расценивать как направленные на её благо. 

Кроме того, необходимо учитывать тот факт, что Батальон имени Номана Челебиджихана был образован крымскими татарами для защиты права жить на своей исторической родине в том государстве, гражданами которого они в большинстве своём являлись. Все предпринимаемые ими для этого действия, во-первых, имели своей целью защиту прав, гарантированных Конституцией Украины, а во-вторых, совершались на территории Украины и имели последствия также для территории Украины — Крыма, но никак не России. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Наримана Межмединова является политически мотивированным, направленным на упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах, Европейской конвенций о защите прав человека и иных свобод, а также в связи с его национальным происхождением. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Наримана Межмединова политическим заключённым, требует его немедленного освобождения и прекращения его уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Правозащитного проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Дополнительная информация

Адвокат: Олейник Сергей Владимирович.

Как помочь

На нашем сайте вы можете сделать пожертвование для помощи всем политзаключённым в России.

Публикации в СМИ:

22 июля 2020 года. Крымская правозащитная группа. Крымчанина Наримана Межмединова приговорили к 8 годам колонии за участие в крымскотатарском батальоне 

24 марта 2021 года. ZMINA. Челебиджихановцы: преследование крымскотатарских добровольцев стало новым трендом ФСБ 

Дата составления справки: 22.12.2024 г.